Полярный урал. Река Уса

Сказ о путешествии по реке Усе, что протекает по Большеземельской тундре.

А мы уйдем на север!

Ехать этой осенью на север я не собирался никоим образом. Совсем наоборот. Я хотел на юг. Мне снилась Средняя Азия. Снились ущелья и перевалы Тянь-Шаня, изумрудная вода Чаткала, рощи грецкого ореха и граната. Манили меня сладкие корольки, буковые орешки и прочие южные бонусы, о которых я слышал от отца, будучи еще младшим школьником, а вовсе не тундра с карликовыми березками и померзшей голубикой. К августу я начал подозревать, что сны так и останутся снами. Время шло, а команды не было. А главное, не было желания у адмирала. Причем вслух он этого не озвучивал, но между строк это читалось достаточно четко. Надо было придумывать что-то еще, и я позвонил Смирнову, собиравшемуся на Тибет. Обломавшись, все места в их команде были заняты, я уж грешным делом начал подумывать о жарких странах, но тут состоялся очень своевременный разговор с Кирюхой. Жарким вечером на балконе под кружечку пива я рассказал ему, что "некуда крестьянину податься", и даже пустил слезу для усиления эффекта. Тогда-то и было впервые произнесено это слово — Воркута. Долго не раздумывая, я подписался на мероприятие и, как выяснилось, не прогадал. Нет смысла захламлять описание рассказом о спорах по поводу способа передвижения по реке, количества участников, даты выезда и т.п., но по факту мы вчетвером уезжали из Москвы 23 сентября с тем, чтобы, пройдя на двух «егерях» по реке Уса от Воркуты (ну почти) до поселка Сейда, сесть в обратный поезд и 8 октября вернуться домой. Подробности поездки на поезде я тоже, пожалуй, опущу. Разве что нельзя не упомянуть проводницу, сначала называвшую нас не иначе как «наглые москвичи», но затем нежно нас полюбившую, что выразилось в презентованых банках с фасолью и черничным вареньем. Видели бы вы, как трепетно высчитывала дни эта немалых размеров женщина, надеясь оказаться с нами в одном поезде по пути обратно. И какая искренняя печаль была в ее глазах, когда это оказалось невозможным. Я и сам смахиваю слезу, вспоминая сей душещипательный момент. Но к делу.

День первый. 25.09

В 3 часа дня выгрузившись в Воркуте, мы начали оглядываться в поисках заказанной «буханки с крестом».Нас должны были встретить и отвезти на реку Усу к месту старта к плотине. Буханка возле перрона имелась, но без креста. За рулем сидел апатичного вида водитель, по виду которого невозможно было догадаться, ждет ли он кого-нибудь. Путем допроса с пристрастием было выяснено, что ждет. Причем именно нас. Закинув шмотки, мы отправились на вокзал за сувенирной продукцией и информацией о местных электричках. Став счастливыми обладателями дурацких магнитов и получив отрицательный ответ насчет местного ж/д транспорта, мы наспех сфоткались и отправились в сторону реки.

Знакомство с Воркутой ограничилось парой магазинов, где мы дозакупались хлебом и батарейками. На сдачу я получил такую занятную купюру-маляву. Вообще город производит весьма удручающее зрелище. Правда, захватили мы буквально его краешек, так что утверждать что-либо не берусь, однако одно то, что в соседнем поселке Советский в подъезде пятиэтажки, где живет наш неразговорчивый водитель, жилыми остались всего 3 квартиры, говорит само за себя. Часа через полтора езды по далеко не самой лучшей, но и не самой разбитой дороге, мы оказались на берегу Усы. Водитель-бука выбил из нас на 1000 рублей больше чем было договорено предварительно, рассказал, что из реки можно пить (sic) и укатил. Мы шустро отстапелились, параллельно осматривая окрестности. Живописная плотина, ветряки и тундра. Что еще нужно туристу для счастья.

Настроение было прекрасным, что неудивительно. Температура + 10, солнечная погода, красивый вид и впереди целая жизнь на природе. Около пяти мы встали на воду и, пройдя около часа, стали искать место для стоянки. Довольно быстро темнело и не хотелось ставить лагерь в темноте, особенно учитывая, что с конструкцией палатки хорошо знаком был только Кирюха. Выбрав небольшой пятачок между растущими на берегу кустами, мы очень даже запросто поставили палатку, сильно удивившую адмирала своими размерами. Забравшись в нее, достали оставшиеся с поезда дошираки и прочую снедь. Вадик, немного повозившись, запалил горелку, вскипятил воды, и мы приступили к первому ужину в гостеприимной тундре. Параллельно сфотографировались. Фотографии не порадовали. Вместо теплой ламповой атмосферы, которая ощущалась весьма остро (запись в дневнике однозначно говорит, что этим вечером мы «крепко выпили»), на экране фотика была совершенно другая картина, больше напоминающая приют бомжей.

Радостно счастливые от долгожданной встречи с природой мы регулярно покидали палатку, чтобы полюбоваться на звезды, коих было чуть ли не алтайское множество, потыкать пальцами в полярную звезду, посчитать спутники. Долго на улице никто не задерживался, быстро возвращаясь обратно в помещение, где было значительно теплее, а контраст с улицей ощущался мгновенно. Съев и выпив положенное, мы завалились спать. Как я уже говорил, вечернее небо было ясным, и ночью основательно подморозило. В том числе и меня. Поленившись достать из рюкзака теплые вещи, я завалился спать в цивильной поездной одежде. Даже термобелье не надел. В принципе ничего страшного не случилось, но зубами я клацал несколько часов кряду.

Отдельно хотелось бы сказать о нашем приюте четверых. Решение взять с собой большую кемпинговую палатку оправдало себя полностью. Костер палить нам было не из чего, тент ставить негде, п.э. палатка была нам и кухней, и спальней, и местом для вечерних посиделок. Схема была простой. Мы ставили тент, закидывали внутрь полиэтилен и пенки, располагаясь на них, пока готовили и ужинали пищу. Затем убирали припасы, подвешивали непосредственно палатку, раскладывали спальное барахло и отбивались.

День второй. 26.09

Если для большинства жителей планеты этот день начался с того, что нужно идти на работу, ибо понедельник, то для нас он начался со скандала. Скандалил я. Вместо супа Вадик взял с собой рассольник. В хит параде нелюбимых мною супов он твердо удерживает первое место. Адмирал громче, а я тише непродолжительное время высказывались по возникшей проблеме (да попросту орали) и пришли к консенсусу в виде горохового супа. При готовке в котелок закинули еще и масёл оставшийся от рульки, на чем настаивал Кирилл Николаевич. Дружелюбно позавтракав, мы приступили к сборам. Все-таки понедельник - день тяжелый. По крайней мере для меня. Даже в походе. Укладывая вещи, я чуть не утратил спальник. Он скатился с лодки, куда был пристроен, чтобы не намок, пока я собираю рюкзак. Какая ирония. Благо плыл он буквально в паре метров от берега, да и я уже был в сапогах. Глубина реки также не препятствовала возвращению ценного элемента экипировки. Речка вообще не радовала нас глубиной. Позже, когда мы вовсю пытались ловить рыбу, глубина в два с небольшим метра отмечалась как гигантская. Собравшись буквально за полчаса, вышли в 9 утра. Температура воздуха + 8. Небо затянуто облаками, но без дождя. Пейзажи весьма однообразны и унылы — редкие скальные выходы, галечные отмели, жидкий кустарник и уходящая до горизонта тундра. Взгляду зацепиться не за что.

Река довольно шустрая, но часто попадаются мели. Периодически приходится вылезать из лодки, чтобы миновать их. Около часа дня остановились на перекус, после которого Вадик взял ружье и ушел побродить по тундре, Кирюха с Вальком снарядили спиннинги, а я, продолжая понедельник, сломал об конфетку зуб.
Насчет рыбы у нас были наполеоновские планы. В моем рюкзаке ехала пятидесятилитровая канистра, которую предполагалось забить соленой рыбой. Первый день не принес нам добычи. Попадалась исключительно зеленая дряба, которая в изобилии росла на дне реки. Несколько удивившись отсутствию улова, мы однако не расстроились, потому что были уверены — рыбы здесь до хрена. Просто неудачное место, таким было общее мнение.

Вечер первого дня был ознаменован несколькими событиями. Во-первых, была поставлена сеть. Во-вторых, мы встретили первых представителей тундровой фауны - песцов. Два молодых песца шакалили возле лагеря, то появляясь, то исчезая. И хотя Кирюха просил добыть ему песцовый хвост, а Валя мыслил категориями «хороший песец — мертвый песец», опасаясь за сохранность продуктов, адмирал был настроен пацифистски. Прикинувшись «зеленым», он заявил, что толку гробить животин нет, потому что хвосты у них недостаточно пушистые, а до продуктов им подавно не добраться, и убежал на фотоохоту. Позже Вадик сожалел, что хотя бы не пугнул песцов из ружья - наглые твари нас абсолютно не боялись, шарахались около палатки и омерзительно орали, напрягая Валю. В-третьих, случилось уже после ужина. Валя вышел на улицу перекурить, обнаружил северное сияние и позвал остальных. Некоторое время мы сомневались в его словах, но когда вылезли, то обалдели. Через все небо протянулась светло-желтая полоса, которая медленно перетекала, меняя очертания и интенсивность свечения. Не могу сказать, что был безумно поражен зрелищем, но увидеть это стоило. Дружно пожалев, что снять эту красоту не удастся, так как нет соответствующей оптики, мы заныкались в палатку и упаковались по спальникам. Снаружи был хороший минус, так что я утеплялся по полной программе. Этим вечером Кирюха дал старт традиции коллективно сочинять стишки в день.

На берегу реки Усы
Нас посетили две лисы
Прекрасная компания
Под северным сиянием

День третий. 27.09

Утро началось со ржача. Хихикали над Валей, который посреди ночи ломанулся наружу отбивать у песца, за которого спросонья принял скребущую по окну замерзшую веревку, наши припасы. Палатка заиндевела и не собиралась оттаивать - на улице был мизерный плюс. Пока собирались, началась легкая изморось, перешедшая в затяжной мелкий дождь - именно такой погоды я опасался. Настроение падало. Плохая погода конечно прогнозировались, но теплилась надежда, что обойдется. После того как проверили сеть, настроение упало еще ниже. Кроме зеленой тины в ней ничего не оказалось. Около пяти часов шли под дождем, раз в час останавливаясь, чтобы размять ноги и безрезультатно порыбачить. Подходило время перекуса, а дождь все не кончался. Мест, где можно было бы более-менее комфортно перекусить, не попадалось, п.э. было решено поставить палатку. Затратив на это всего 5 минут, мы получили прекрасное непродуваемое убежище, где и откушали. По закону подлости к концу перекуса, дождь прекратился. Небо практически очистилось от туч, выглянуло солнышко. На горизонте появились Уральские горы.

Пошли дальше и наконец-то увидели пап смотри какой мост, пройти который собирались более суток назад. Адмирал по этому поводу скромно обмолвился, что иногда можно спутать двухкилометровку с пятикилометровкой. Железобетонные опоры моста были сильно повреждены весенним ледоходом, что довольно удивительно, учитывая глубину реки. Пройдя еще с час, мы снова выбрали для ночевки галечную отмель. В этот раз населенка была близко, слышался лай собак — мы стояли между платформами 39 и 42 км ветки на Лабытнанги в паре километров от железки. Однако, вопреки опасениям, непрошеные гости к нам не заглянули. Вечер был значительно теплее, но ветреннее чем накануне. Ужин снова готовили на горелке. Рис с тушенкой под разведенку с черничным вареньем да в теплой палатке. Красота!

Зачетный сон приснился адмиралу
Он Микии Рурку сунул по ебалу
А Коле нонче снились малолетки
Под утро Коля был достоин черной метки

День четвертый. 28.09

Ночью накрапывал дождик, но к утру распогодилось. На завтрак был харчо, также же как и рассольник, безжалостно помещенный мной в черный список продуктов, которые есть можно, но только с дичайшей голодухи, да и то зажмурившись и отключив вкусовые рецепторы. На этот раз не вступая в полемику с адмиралом, я отказался от своей дозы супа, хитрожопо получив взамен почти полбанки тушенки, которую с удовольствием слопал с хлебом под чаёк. После завтрака отправились снимать с Вадиком поставленную накануне сеть. Пока собирались, услышали крики гусей. Взяв ружье, переправились на другой берег и пошли на звук. Несмотря на кажущуюся близость стаи, обнаружить ее удалось только солидно отмахав вглубь тундры. По пути Вадик прочел мне лекцию о коварстве гусей, выставляющих дозорных, чтобы к ним тяжело было подкрасться. Я в свою очередь не хотел выглядеть олухом и тоже выдать что-нибудь эдакое. Но память услужливо подсовывала мне о гусях только фрагменты Бианки, отрывки из путешествия Нильса и уж совсем не в тему случай нападения гуся на маленького Володю Ульянова. Оставалось только скромно внимать адмиралу, изредка поддакивая. Меж тем мы подбирались все ближе к этим красивым, вкусным птицам. Пройдя большую часть пути по низинам с болотцами или скрываясь за невысокими сопками, мы добрались до места, откуда до гусей оставалось метров 300. Дистанцию нужно было сократить минимум втрое. Но вот незадача, между нами и стаей больше не было никаких укрытий, а гуси-наблюдатели, не отрываясь, смотрели прямо в нашу сторону. Оставалось одно, ползли. К чести гусей они не стали долго прикалываться, глядя, как двое наивных юношей нелепо продвигаются по просторам тундры. Не дав нам проползти и с десяток метров, стая снялась с места, и громко горланя, свалила в сторону теплых краев. Немного расстроенные мы пошли обратно к реке, где обломались вторично. Рыбы в сети конечно же не было. Зато снова хватало зеленой гадости, основательно ее забившей.Не солоно хлебавши, мы перебрались обратно, собрались и вышли в 10.10. Погода стояла хорошая, шли быстро. Не доходя с километр до притока Усы речки Воркута, Вадик застрелил-таки первую утку, вызвав бурный восторг у всей команды.

Особенно радовался Валя, внимательно изучая труп и пытаясь найти конкретную причину гибели пернатой. В тот раз его интерес к дохлой утке не насторожил нас.

Около пяти заморосил дождик, и мы стали активно приглядывать место для стоянки. Вскоре таковое обнаружилось. На высоком левом берегу в лесочке. Ура! Деревья! Наконец-то будет костер. К моменту когда мы свалили пару ёлок и добыли огонь, перестал дождь, а Вадик ощипал утку. После недолгих колебаний птицу решили запечь. Подержав жаркое на огне минут двадцать - на большее нас не хватило - мы вскрыли коптильню. Утка получилась отличной, но я из-за своей выпендрежности ограничился печенкой и парой кусочков мяса, впрочем как и Валек. Адмирал ругался, грозил перестать охотиться, «если вы не будете жрать», попутно поглощая вместе с Кирюхой оставшуюся тушку и заедая это еще и полной миской гречневой каши.

Сегодня ели утку по-усински
И пили очень мирно не по-свински
Сегодня ели утку по-усински
А Вадик вспоминал про Жанну Фриске

День пятый. 29.09

Слово о питании. Столько, как здесь, я не жрал ни разу (новый год с Клёпой не в счет). Подобный рацион был бы уместен на алтайской шестерке, где жрать хочется от души, а скромная пАйка совершенно не удовлетворяет потребностей растущего организма. Здесь же даже в утренний суп мы, как последние буржуины, закладывали по две банки тушенки - неудивительно что плавленные сырки регулярно оказывались невостребованными. В перекус съедалось столько сала и колбасы, сколько съедалось. Без ограничения. Вечерние порции также поражали своим объемом. Причем еще до того, как в каждую добавлялось по полбанки тушенки. Я уж не говорю про халву, пряники, шоколадки и конфеты, которые преследовали нас все пребывание на севере. Каждый день собиравшийся похудеть Валя страдал от циклопической раскладки, отдавая с половину порции, не желавшему ничего выкидывать адмиралу. Экономили мы только хлеб. Вадик выдавал его порциями чуть большими, чем в блокадном Ленинграде. Очень странно что на последней стоянке мы выкинули 4 батона, а не взяли с собой в Москву. Что интересно, я не только потолстел, а даже наоборот. А Валентин так вообще скинул 4 кило. Видимо хлеба все-таки не хватало!

Итак, позавтракали мы грибным супом с тушенкой и утиными потрошками. Собрались и встали на воду в 10.10. Целью этого дня был ручей с труднопроизносимым названием Кгчпель. Двигались по реке мы со значительным опережением графика, и, чтобы убить время, а, главное сделать это с пользой, появилась идея подняться вверх по ручью, где вдруг будет клевать рыба. На карте ручей выглядел внушительно, а на деле оказался совсем нешироким и неглубоким. Подняться по нему на веслах не представлялось возможным, а тащить лодки по перекатам не улыбалось даже адмиралу. К тому же, прогулявшись вдоль ручья и не поймав ни рыбешки, смысла в этом мы не видели.

Позже с такой же целью мы заходили в устье реки Сейды, но и здесь нас постигла неудача. По пути адмирал контузил двух уток. Обе долго и старательно изображали жертву, заставляя Валька с Вадиком гоняться за ними по реке, но в итоге благополучно смылись. Около 16.00 встали лагерем сразу за поселком Сейда. Мы с Кирюхой отправились на станцию, чтобы закупиться китайской лапшой, которой я собирался по утрам голодать в знак протеста против засилья рассольника и харчо, а также чтобы порадовать команду давно забытым вкусом пива. Вообще планировалось разбить лагерь до поселка и зайти в него на следующий день, но время мы рассчитали неудачно. Еще более неудачно было выбрано время для похода на станцию. Без проблем добравшись до нее, если не считать шараханий от здоровенных местных собак, мы обнаружили на вокзальной площади большое скопление вахтовщиков, разбившихся на компании по 3-5 человек и самозабвенно поглощавших водку. Ловко увернувшись от ломанувшегося было в нашу сторону одного из мужиков, мы юркнули в магазин. Там тоже было «весело». Хорошенько выпивший парень пытался добиться от продавщицы оказания медицинской помощи своему другу, сломавшему ногу в пьяной драке. История была как малопонятной, таки малоприятной. Парень громко возмущался, вопил и матерился, не воспринимая справедливых доводов продавщицы, что ларек вовсе не то место, где он сможет быстро найти эскулапа. Дождавшись паузы, мы по-быстрому взяли пива, дошираков, литр водки и ретировались задом, подальше от жадно взиравших на наши пакеты подозрительных личностей, ошивавшихся в магазине. Без приключений вернувшись в лагерь, мы похвастались покупками, и неожиданно нарвались там, где вовсе не предполагалось.

Кока-кола?! Вы охерели!, - возопил Вадик.

Что вы за пиндосовское говно приперли!, - бушевал адмирал.

Его совершенно не смутил принесенный нами внераскладочный литр водки. И даже купленный специально для него «темный козел» не смягчил гнев руководителя. Последующие несколько дней, пока с нами ехала злополучная бутылка, он подвергал ее и нас обструкции. Даже отравление Кирюхи он списал на колу. Когда содержимое было таки вылито недопитым - мы стеснялись и потребляли колу по чуть-чуть и украдкой - бутылка была признана ценным для экипажа предметом и заняла почетное место в герме с котлами и хлебом.

Ах, Воркута! Ты дивный край!
Как жалко, что сейчас не май..

День шестой. 30.09

Утро выдалось теплое, но туманное и влажное. Небо полностью затянуто. Собирались лениво и вышли около 11-ти. В воздухе висит сильная изморось, которую делает еще противнее ветер в морду. Плыть неприятно. Постепенно ветер усиливался. Решили встать на перекус пораньше, надеясь на перемену погоды. Как оказалось, не зря. Через час ветер практически стих, стали появляться разрывы в тучах, выглянуло солнце, а мы как раз покончили с подзарядкой. По такой шикарной погоде прошли около 30-ти км и встали на высоком левом берегу на моховой полянке. Наконец-то поспали на мягком!

Этим вечером мы гурманили серьезнее обычного. Добившись от адмирала макаронов на ужин, Валентино достал еще с поезда манивший нас сыр пармезан и бутылку белого чилийского вина. Слопав под чай еще и банку сгущенки, мы довольными отбились.

Сидели у костра с бутылочкой вина. С кусочком пармезана.
И не беда, что не грибов. И рыбы нет. И нет кина
Зато вином наполнены стаканы!

День седьмой. 01.10

Раньше всех этот день начался у отравившегося Кирюхи. С трех ночи он с завидной регулярностью делал вылазки в окрестную тундру и к утру был несколько не в форме. Пока Кирюха, наевшись активированного угля, приходил в себя и отсыпался, мы сняли и отчистили от традиционной зеленки сеть и с огромным удовольствием помыли головы. День выдался на загляденье. Припекая, светило солнышко, и нежно голубело небо. Обрадовавшись теплу, восстала из небытия доставучая мошка.

Вышли в 14.30 и шли до пяти. Снова встали на высоком берегу, а не на гальке. С дровами становится все лучше и лучше. Пока готовился ужин, резко похолодало, и к нам пришли гости. Вернее приплыли. На моторке. По темноте. Жестоко бухие. От горячительных напитков отказались, попросив горячей воды для термоса, потому как сильно замерзли. Неудивительно - по воде при минусовой температуре идти на скорости! Мужики колоритные. Один, работающий водителем вездехода, травил байки о немереном количестве рыбе гигантских размеров обитающей вокруг. А также предлагал за сумасшедшие деньги заброски по окрестностям. Второй промерз так, что с маниакальным упорством пытался забраться в костер, запихивая туда то ноги, то руки. Активно шаря вокруг себя в поисках любого горючего, все попавшееся, немедленно подкидывал в итак не маленькое пламя. Также он продемонстрировал таежный ритуал, состоящий в том, чтобы достать из сапога стельку, активно ее понюхать и убрать обратно. В чем состоит тайный смысл ритуала он не объяснил, а мы спросить постеснялись. С полчаса погостив возле костра, отогревшись и заправив термос, мужики со словами: - «Въебем винт, поставим новый и пойдем дальше», укатили. Мы поужинали. Становилось все холоднее, но дров было много, костер отлично грел и в палатку совершенно не хотелось. Неожиданно из нее раздался голос Валька. «Игорек», - призывал он кого-то. Это было так неожиданно, странно и нелогично, что нас разобрал дикий хохот. Валя смеялся вместе со всеми. Поначалу. Потому что к концу похода Игорьком мы его достали.

День восьмой. 02.10

Утром туман. Не видно не зги.
Не реки не видно не скал.
«Не ссыте, вперед! Не ебите мозги!»
Напутствовал нас адмирал.

Утро встретило нас минусовой температурой, льдом по берегами и густейшим туманом. Валя после прекрасно проведенной фотосессии почувствовал себя звездой и закапризничал, отказываясь идти «в этом ужасном тумане».

Подавлять бунт адмиралу не пришлось - к моменту выхода туман практически рассеялся. Стартовали поздно. Времени у нас хоть отбавляй. На перекусе снова пытались рыбачить. Результат неизменен. Пока Кирюха с Вадиком размахивали блеснами, Валек закипятил воды, и мы с удовольствием полакомились горячим чаем. Мимо просквозили вчерашние мужики. Помахали им и двинулись дальше. После обеда Вадик продемонстрировал свои незаурядные способности в стрельбе, подстрелив нырка метров с 50-ти. «Head shot», - сумничал я, изучив аккуратное отверстие в голове жертвы. Дохлая утка была традиционно отправлена на нос адмиральской лодки к Вальку, который неожиданно для всех решил устроить представление. Держа утку перед собой, он одной рукой расправил ей крылья, а другой раскрывал и закрывал клюв, параллельно тонким голосом говоря за несчастную. Утка, не выдержав такого надругательства, на словах "Привет, туристы" обосралась прямо под ноги кукловоду. Тут Валя завопил уже собственным голосом, призывая адмирала немедленно отправиться к берегу для удаления из лодки утиных экскрементов. Мы с Кирюхой добродушно поржали над незадачливым Карабасом и решили, что поделом ему - нечего издеваться над мертвыми маленькими зверюшками.

Встали на галечной отмели. Пока ставили сеть - надежда, как известно, умирает последней - Кирюха ощипал утку. Вечерняя трапеза снова отличалась пафосом и нескромностью. В этот день бог послал нам на ужин горошек в майонезе, утиный суп, картошку с тушенкой, халву и литр разведенки.

Пару раз адмиралу Вадиму
Удавалось подкрасться к налиму
Но налим не дурак
Хитро делал он так,
Что всегда уходил невредимым

День девятый. 03.10

Эта ночь была самой холодной на маршруте.

Похвастаться сном в тепле и комфорте смог только Кирюха. Остальные подмерзли. Я же в своем летнем спальнике так замерз, что вплоть до самого завтрака лежал укутавшись с головой, за что был обидно обозван адмиралом «ветошью». Ветошь не ветошь, зато согрелся! Когда выглянуло солнышко, быстро потеплело. День начинался с обычных дел. Перекусить, собраться, снять сеть, погрузиться в лодки и вперед. Насколько жестокой была ночь, настолько же прекрасен был день. На небе ни облачка. Легкий ветерок, сдувавший вновь появившуюся под теплым солнцем летучую нечисть. Лепота! Задача, стоявшая перед нами в этот день, была поразительно проста — дойти до лесных озер в 25 километрах ниже по течению. На них была последняя надежда наловить все-таки рыбы. Несколько запутавшись в ориентирах, мы все же определились с местом. Нас приютила рыбацкая стоянка на высоком левом берегу. В этот же день было произнесено крамольное слово «дневка», за которое в обычных условиях адмирал карает, не раздумывая. Но в нашем случае делать было нечего - и так пройдено на 100 км больше чем планировали и двигаться дальше в сторону финиша не было никакого смысла.

На Усе рыболову Кириллу
Этой осенью было не мило
Тут ведь что не заброс
На блесне лишь понос
Ничего в этот раз не добыл он

День десятый 04.10

Накануне долго решали, кто идет за Клинским отправится на поиски озер, которые должны находиться в пределах получаса ходьбы от лагеря. Участие в экспедиции адмирала, как главного картографа, и Кирюхи, как главного рыбака, не вызывало сомнения. В общем мы с Вальком остались в лагере. Я решил, что дневку надо использовать по полной программе и утром не вылез на завтрак. Даже радостно-призывные возгласы «Коля, здесь пошел снег с дождем!» не заставили меня покинуть спальник, чтобы подивиться на такое чудо чудное. Около 12-ти вернулись ребята. Два озера были найдены, и с рыбой там дела обстояли так же погано, как и раньше. Оставалось последнее, третье, мое любимое озеро, на которое изначально возлагались основные надежды — оно было соединено с рекой ручьем. Перекусив и добив с горя последний спирт, мы оставили Валентина на хозяйстве и отправились на поиски. Скоро попался распадок, очень напоминающий пересохшее русло. Вдоль него мы и двинулись. Метров через 400 вышли к северо-восточной оконечности живописного озера. Шириной оно было около 30-ти метров, а вот в длину протянулось более чем на километр.

Несмотря на обилие рыбацких стоянок по берегу, мы опять ничего не поймали. Зато от души налопались ягод, обильно усыпавших кочки. После возвращения в лагерь, были устроены учебные стрельбы по стеклянной таре. В ужин был добит и последний коньяк - больше спиртного у нас не было. Этим вечером мы особенно долго сидели у костра, разговаривая разговоры. В сотый раз пытались найти причину абсолютной невезухи с рыбой. Обсуждали и более высокие проблемы, однако спать все равно легли лишь в начале десятого вечера.

Весь поход мы ложились совсем не так как в Москве. Ужин обычно был готов к семи вечера. Часа на то чтобы его съесть, немного выпить и поболтать хватало за глаза. П.э. в начале 9-го мы упаковывались в спальные мешки и под мурлыканье адмирала (он слушал в плеере вальсы) быстро засыпали.

Валентину которые сутки
По ночам снятся срущие утки
Да еще Игорёк
Молод и белощёк
Так недолго лишиться рассудка

День последний. 05.10

Последний ходовой день мы отметили ранним подъемом и вышли в 9.15. Погода, баловавшая нас всю поездку, решила напоследок напомнить, где мы находимся. К самому сильному за все время «ветру в морду» добавились дождь и встречная волна. Пролопатив 3 часа в этих мерзких условиях, мы утомились и выбрались на берег для перекуса. В планах был безостановочный переход до места нашего финиша - Абези, но мы банально устали. Распалив костер, мы налегли на остатки сала с колбасой. Поглядеть, как мы пируем, пришла местная белка. Но близко не подходила, соблюдала дистанцию, не давая возможности Вадику сфотографировать себя с приемлемого расстояния. Откушав, мы отправились на последний штурм. До Абези оставалось около двух часов хода, однако ударная работа отдохнувших экипажей позволила почти вдвое сократить время. Акватория Усы здесь серьезно расширилась. Если поначалу ширина реки была 20-30 метров, то под конец маршрута она уже переваливала за полкилометра.

Посередине реки находился остров, на котором мы планировали встать, но изменили решение и переместились на правый берег немного выше поселка. Нас снова приютила галечная отмель. Не мешкая, мы поставили палатку, промыли лодки и расположили их на траве для просушки. Дождь к этому моменту кончился. Мы с Кирюхой отправились на станцию — выяснить когда и на чем нам добраться до Инты, где мы сможем пересесть на свой поезд. Было еще наивное желание перебить билеты на другой поезд, который, в отличие от нашего, останавливался в Абези. Ни о какой замене билетов, как оказалось, не могло быть и речи. Местное подобие вокзала имело одну темную комнату ожидания, один автоматический матюгальник, пару вокзальных кресел, стоящих на улице и всё. Ни расписания ни кассы в Абези нет. Выяснив у местных мужиков, что уехать мы сможем на вахтовке в 10 утра, и подтвердив эту информацию у продавщицы из ларька, где было набрано всякой хрени и прочей алкоголесодержащей продукции, мы двинулись в обратный путь. Надо заметить,что в отличие от Сейды, Абезь оставила более благоприятное впечатление. Здесь была школа. Здесь были дети. Здесь было два ларька. Здесь ездили машины. Количество мотоциклов с колясками вообще потрясало воображение. Вернувшись в лагерь, мы поделились с остальными добытой информацией, а также свежеприобретнной продукцией, в результате чего, по словам Валентина, адмирал несколько выпал из реальности. Да и мы с Кирюхой были близки к нему. Этим вечером мы в первый раз на маршруте увидели луну.

На этой романтической ноте я завершу рассказ о нашем полярном путешествии.

Да, конечно. Потом был путь домой. Была закопченная вахтовка, в окна которой не рассмотреть окружающий пейзаж. Была соседка по купе убившая нас фразой о составе мужского населения Воркуты, состоящего из наркоманов, алкоголиков, альфонсов, газовиков и железнодорожников, а еще заразительным смехом и карандашным рисунком обнаженной женщины. Был ее кот-меломан Пеструн, впервые увидевший людей, и жестоко напуганный грозой животных Валей. Был маленький, но симпатичный город Инта со столовкой и кафе Барракуда, в которых мы с Кирюхой знатно попортили себе здоровье, пока остальные 10 часов загорали на вокзале. Была посадка в поезд до Москвы с противным проводником, которого быстро удалось отшить волшебными словами "спортинвентарь". Был вагон-ресторан с концертом Григория Лепса и запотевшим пузырем... но все это уже не относится к непосредственно путешествию.